Зариф Байгускаров: «Закон о домашнем насилии беззубым не будет»

Закон о домашнем насилии – пожалуй, один из самых обсуждаемых закопроектов года. В социальных сетях летом прошлого года прошел флешмоб #янехотелаумирать в поддержку закона. В Москве и Санкт-Петербурге люди выходили даже на митинги. Но и противников закона, довольно яростно отстаивающих свою позицию, немало.

Будет ли закон строгим и почему его подготовка занимает так много времени, рассказал депутат Госдумы от Башкирии Зариф Байгускаров.

Нельзя называть меня главным, мы работаем в группе. Весной 2019 года Оксана Пушкина предложила мне совместно заниматься разработкой, учитывая мой прошлый опыт работы судьей и главным судебным приставом. Чуть позже Павел Крашенников, председатель Комитета Государственной думы по государственному строительству и законодательству, тоже попросил заняться этим законом.

Согласно некоторым исследованиям, 25% женщин подвергаются домашнему насилию. Даже если не 25, а 20, 10, даже если «всего» 5% — это очень много. Огромное количество женщин подвергается домашнему насилию в том или ином виде. Я думаю, нет такого человека, который бы не знал подобных случаях в семьях знакомых или соседей.

Виновные, как правило, это мужья, чаще всего избегают ответственности. Даже в органах правопорядка есть мнение «это дело семейное, вмешиваться не нужно». Закон обяжет органы полиции действовать.

Да, жены часто забирают свои заявления, потому что не чувствуют себя под защитой. Будучи судьей, я неоднократно говорил с этими женщинами: «Скажи честно, зачем ты забираешь заявление?». Они отвечают, что боятся за свою жизнь и жизнь своих детей, предпочитают терпеть до последнего.

Показательный, страшный случай произошел в Учалах. Муж пришел в пьяном виде домой, в очередной раз стал избивать жену, взял ружье, начал стрелять. Убил жену, соседей, которые пробовали заступиться за бедную женщину, а потом и себя. Что важно: в полиции было заявление от жены, но органы правопорядка не отработали этот случай. И вот такая трагедия, дети остались сиротами. Если бы полиция среагировала на заявление как положено, убийства можно было избежать. Почему полиция не изъяла у него оружие, которое хранилось у него на законных основаниях, если человек злоупотреблял спиртными напитками, был агрессивен? Это все в ходе проверки должны были подтвердить и изъять оружие.

Цель законопроекта, в том числе, профилактика и предупреждение таких преступлений.

Охранные ордера – одна из мер профилактики. Они будут выдаваться как судом, так и органами полиции. Охранные ордера предполагают защитную зону, ближе которой мужу (или гражданскому мужу) нельзя будет приближаться к жене и детям.

Еще закон предполагает создание кризисных центров, где женщина сможет скрываться хотя бы временно. Многие женщины ушли бы от тиранов, но им просто некуда уходить.

Самое страшное, что систематические избиения видят дети – это огромная психологическая травма. Я недавно посещал детский приют, воспитатели рассказали, как дети с куклами играют в драку. Медведь-папа избивает зайчика-маму. Дети что видели дома, то и воспроизводят в играх.

Официально закон в Госдуму пока не внесен. Закон о домашнем насилии беззубым не будет, хотя противников жестких мер очень много. Нам говорят, что мы не должны вмешиваться в семью. А у меня другое мнение, государство должно защищать слабых.

Разработка закона занимает много времени, потому задействовано много ведомств. Можно, конечно, внести законопроект на голосование сырым, а потом сказать, мол, не получилось. Мы могли внести закон на рассмотрение формально еще в прошлом году. Но, учитывая, какое большое количество министерств и ведомств будут против, решили сначала более-менее согласовать закон с ними, а потом вносить в Думу на рассмотрение.

Закон о домашнем насилии подразумевает внесение изменений в закон о полиции, в Уголовный кодекс, в закон о прокуратуре, в закон об органах соцзащиты и так далее. Поэтому процесс это не быстрый.

Это все чушь! В случае каждой конкретной жалобы будет проводиться проверка. В законе будут четкие формулировки насилия. Мы говорим о том, что нужно реагировать на систематические случаи избиения детей, на насилие в семьях, заниматься профилактикой. Если человек чувствует свою безнаказанность, он может зайти очень далеко и даже убить ребенка.

Тут большая ответственность на сотрудниках опеки и педагогах. Сотрудники опеки вообще должны открыть глаза и смотреть на детей внимательно. Если ребенок постоянно приходит в школу в синяках, то это повод присмотреться к семье, прийти с проверкой. Иначе это преступная халатность и педагогического коллектива тоже.

В сельской местности, как правило, все о соседских проблемах знают. Если органы опеки будут свой хлеб отрабатывать, случаев насилия над детьми станет меньше.

Я честно говоря не очень понимаю противников закона. У них основной довод один: не надо вмешиваться в семью. Я прочитал в СМИ про круглый стол, который прошел в Уфе на эту тему, и был очень удивлен, что туда пригласили только противников. Там доходило до того, что инициативу закона называли происками Запада. Получается, кто-то с Запада дал мне указания защищать наших женщин? Безопасность наших женщин никого на Западе не волнует, мы сами должны их защищать. Поэтому никто нашу рабочую группу не финансирует, это просто бред.

Представитель духовенства на этом круглом столе заявил, что если закон примут, то мужчины перестанут жениться. Причем тут это? Хочешь – женись, но жену не бей, она не вещь, не собственность, она человек.

Как судья я много видел таких женщин: беззубых, рано постаревших, без волос. Они часто защищают своего мужа, жертва постоянного физического и психологического насилия действительно начинает считать себя виноватой, а поведение насильника — справедливым. Это Стокгольмский синдром и здесь женщине в первую очередь необходима психологическая помощь и поддержка профессионалов. Поэтому я твёрдо намерен, чтобы закон этот прошёл.

Это вопрос к организаторам круглого стола. Видимо, там собрали только тех, кто против, вот они сидели и делились своим мнением. Но это не круглый стол, раз нет второго мнения.

В какой-то степени, да. Для создания центров временного проживания женщин и детей потребуются финансы. Но это не такие большие деньги. Если этого не делать, это все-равно что махнуть рукой и сказать: ну пусть тогда они в семьях убивают.

Но ведь мы правовое государство, мы должны защищать своих граждан.

Многие люди выступают против закона, потому что в их собственных семьях происходит нечто подобное. Это приличные с виду семьи. И мужчины понимают, что им придется отвечать за свои поступки, поэтому выступают против.

Безусловно помогает. Многие женщины просыпаются, начинают осознавать, что так нельзя. Милые женщины, если в вашей жизни есть насилие – молчать не нужно! Если человек один раз поднял руку, он поднимет и второй. Вы должны подумать себе и детях.

Мы разработали законопроект о создании реестра недобросовестных опекунов. Некоторые люди злоупотребляют тем, что государство платит деньги опекунам и берут детей ради этого. А детей потом избивают и мучают.

Недавний случай – ребенок погиб от издевательств в такой семье. А по документам опеки – все хорошо. Они писали отчеты, что с ребенком все в порядке, когда его даже не было в живых. Стали разбираться, выяснилось, сотрудники опеки подходили к проверке семьи формально. И даже в дом не заходили, им в окно опекуны другого ребенка показали, мол, все в порядке. А того малыша уже в землю давно закопали. Это же преступная халатность со стороны опеки! Если бы проверки проводились нормально, то заметили бы и синяки у ребенка, и что он голодный. Забрали бы его обратно, спасли.

Общероссийский реестр необходим, чтобы вносить в него недобросовестных опекунов. Чтобы человек, к которому раньше были претензии, не мог поехать в соседний регион и взять там ребенка. Такая общероссийская база недавно заработала.

Еще мы хотим создать общероссийский реестр детей-сирот, где будут отслеживаться и родственники ребенка, и его недвижимость, оставшаяся от родителей. Это позволит сохранять за детьми их квартиры, которые зачастую родственники присваивают или продают.

Это будут не совсем вытрезвители, как раньше. Сегодня, если человек лежит в пьяном виде на улице, его никто никуда не забирает. Полиция просто не в праве, а нужно вернуть им такие полномочия.

Мы предполагаем создать специальные учреждения, куда полиция сможет привозить людей в состоянии сильного алкогольного опьянения, найденных на улице. Там будет дежурить фельдшер, а утром, как человек проспится, он отправится домой. Услуга эта будет платной, около 2000 рублей.

Почему нужны такие учреждения? Люди часто замерзают на улицах, становятся калеками, 70% убийств совершается в пьяном состоянии.

Да и домашнее насилие часто совершается именно в опьянении. Сегодня лечить от алкоголизма можно только добровольно, но ни один алкоголик проблемы в себе не видит. Мы с коллегой занимаемся разработкой еще одного закона, о лечении от алкоголизма. Если человек совершил правонарушение в пьяном виде (например, избил жену или попал в ДТП), его берут на заметку, а при повторном совершении правонарушения – ему придется лечиться. Суд будет давать выбор: условный срок за пьяное ДТП и обязательное лечение от алкоголизма или реальный срок. Выбор очевиден. Если человек потом отлынивает от лечения, то условный срок заменяется реальным.

Противников этого законопроекта очень много! Мне говорят, что мы нарушаем права других людей. А пьяница за рулем не нарушает чужие права? У нас в стране больше миллиона человек состоят на учете у нарколога. Это только официально, а цифру можно умножить в несколько раз. Да, всех мы не вылечим, но даже часть вернется в семью, на работу нормальными людьми.